Новости

Мы отправились в лицей №9, где в понедельник, 18 марта, был избит шестиклассник Костя Ястребчиков, чтобы оценить обстановку на месте и пообщаться с учителями и школьниками.

Школы, как и больницы, не любят выносить сор из избы. Вывести участников конфликта на откровенный разговор крайне сложно. Люди боятся, как бы чего лишнего не рассказать. Плюс ко всему, после нападения на шестиклассника Константина Ястребчикова в одном из пермских лицеев в интернете появилось множество высказываний о том, что вся школа боится говорить о произошедшем: их якобы запугивает мужчина, избивший школьника.

Чтобы выяснить, так ли это, Properm.ru решил побывать на месте событий. Нам повезло: пообщаться удалось не только с учителями и школьниками, но и с обеими сторонами конфликта: мамой школьника Натальей Ястребчиковой и Михаилом Микаеляном, устроившим «разборки» на территории школы.

Приезжаю в лицей. Первое ощущение — обычная школа. По коридорам бегают веселые дети, играют, о чем-то переговариваются. Все как всегда.

— Здравствуйте, вы из-за драки приехали? — подходит какой-то паренек, увидев мой фотоаппарат.

— Да. Есть что рассказать?

— Да. Мальчика избили, у него челюсть сломана.

Наталья Ястребчикова: Лестница у школы, оказывается, уже не территория ответственности охранника.

Переговорив со школьниками и не узнав ничего нового, встречаюсь с Натальей Ястребчиковой, матерью избитого ребенка.

— Мы бы не стали разговаривать с журналистами, если бы Микаелян не стал действовать. Он тоже написал заявление в полицию, в котором обвиняет моего сына в избиении его ребенка. Но это не так.

Прямо у входа в лицей за столиком сидит охранник, который увлеченно отслеживает через монитор работу камер видеонаблюдения.

— Это вы дежурили в понедельник?
— Со мной не надо разговаривать. Я на работе.

Мои аргументы, что я тоже на работе, не находят понимания, и я отправляюсь по посылу охранника к руководству лицея и социальному педагогу.

В поле зрения одной из камер, установленых в лицее, как раз попадает школьный двор, где все произошло, и лесенка, по которой школьника тащили к машине. Но почему-то охранник этого не увидел.

Разговор с руководством тоже не получается — директор в отпуске, заместитель — на какой-то конференции. Да и вообще руководство школы отказывается комментировать произошедшее.

Иду дальше. Вижу в коридоре какого-то паренька: «Мальчик, где мне найти классного руководителя 6 «А» (она же социальный педагог)? Он показывает рукой на одну из дверей.

— А ты в каком классе учишься?

— В шестом «А».

— Расскажешь, что произошло?

— Нет. Мы заняли такую позицию! Всем классом решили, что не будем комментировать произошедшее: не хотим, чтобы о нас говорили.

Толком поговорить ни с одним соцпедагогом тоже не удается — куда-то спешат: «Да, раньше, до этого происшествия, были случаи. Микаелян приходил, угрожал учителям, просил исправить оценки. Но это было до происшествия. Сейчас — нет», — обронила одна из женщин.

Однако, рассказав об угрозах, одна из учительниц, переглянувшись с коллегой, меняет формулировку на «просил исправить оценки» и «просил дополнительно позаниматься с его детьми».

— Извините, нам надо идти. Там как раз пришел родитель.

— Чей родитель?

— Просто родитель.

Провожаю учителей до директорского кабинета, куда заходит человек, похожий на Михаила Микаеляна, которого родители Кости Ястребчикова обвиняют в избиении сына, и остаюсь ждать окончания педсовета.

«Михаил!» — догоняю мужчину у выхода из школы, спустя минут 20 после начала педсовета.

— Что?

— Я правильно понимаю, вы Михаил Микаелян? Я хотел с вами поговорить.

— Нет, вы ошиблись.

Буквально несколько дней назад по этой дорожке, по словам детей, Михаил Микаелян тащил избитого ребенка к своей машине.

Выхожу на улицу и следую на небольшом отдалении от моего собеседника. Выйдя за территорию школы, он с дочерью садится в ожидавшую его «Волгу» и отъезжает. Делаю фото «на память» и собираюсь идти обратно в лицей.

Автомобиль неожиданно разворачивается и останавливается метрах в десяти от меня. Из него выходит мой недавний знакомый и миролюбиво говорит: «Подойди-ка!».

— Зачем ты снимаешь чужую машину? Да и вообще не стоит об этом писать!

На этот раз Микаелян приехал в школу не на черном джипе.

Михаил рассказывает мне, что на самом деле проблема гораздо шире, и речь идет не о избитом ребенке. Собеседник заявляет: тут стоит очень серьезная проблема — межэтнический конфликт между учениками лицея.

— Давайте поговорим об этом. Вы мне все расскажете, и я обещаю, что мы это опубликуем.

— Пока не надо об этом писать. Мы уже почти все решили.

«Подожди до понедельника. Не делай глупостей», — заканчивает наш разговор Михаил и уезжает.